Министерство культуры Красноярского края
Краевое государственное бюджетное учреждение культуры
"Таймырский Дом народного творчества"
Статьи
Статьи 2009 года
В.Г. Заварзина
"Посланник неба"
22.09.2009
10 сентября 2009 года выдающемуся нганасанскому художнику

М.С.Турдагину исполнилось бы 70 лет.

Художник народа «Ня»

Лишь он сумел свое предназначенье

Исполнить мастерски и на века:

В неповторимых легких акварелях

Нам небо показал и облака.

Каждой клеточкой существа он ощущал свою связь с родной тундрой. Он чувствовал ее весеннее пробуждение и сон зимой, ее щедрую открытость летом и бесконечную грусть осенью…

Он слышал ее дыхание и, как Антей, получал от нее силы для жизни и вдохновение для творчества. Но притяжение матери- земли не сковывало его фантазий, не связывало и не пригибало их. Его мысли могли уноситься в другие миры, в космические дали. И оттуда, из непознанного и неведомого, нисходили к нему озарения. Не каждый, получив небесную весточку, умеет показать людям ее суть. Мотюмяку Турдагин, великий художник народа «Ня», умел это делать.

Рожденный в1939-м году золотой осенью в Долине Семи Солнц, он был наречен именем Мотюмяку, что в переводе с нганасанского означает «счастливый, выигранный». И этот «выигрыш» многодетная семья во главе с отцом Сочупте и матерью Семнеме безмерно любила и баловала. Наверное, поэтому, мальчик рос озорным и шаловливым. Затевал рискованные игры, чтобы показать, какой он быстрый и меткий, любил подергать девчонок за косички, подшутить над сверстниками.

Но это в редкие часы забав, а таковых у детей тундровиков не так уж много. Им надо многому научиться, чтобы жить, кочуя, как их предки. И вот любимец семьи подсаживается к отцу и внимательно наблюдает за тем, как ловко тот орудует ножом, выстругивая копылья для санок, или сдирает шкурку с песца, или украшает узором рукоятку ножа… А мама – мастерица Семнеме – как умеет она из кусочков шкур сшить нарядную теплую парку! И обязательно на спине окажется ровный черный квадрат, как зимнее темное небо. Она говорит, что это связь всех миров…

Сочупте рано ушел из жизни, и по прошествии некоторого времени отцом Мотюмяку, как и его трем братьям, стал Мораре, знаменитый на всю авамскую тундру сказочник. Его сказания длиною в два, а то и три дня, приходили и приезжали слушать и дети, и взрослые. Заслушивался ими и Мотюмяку. Запоминал, впитывал народные предания, уносился мыслями в сказочный мир, воображая себя смелым, сильным и мудрым героем, способным всех защитить и спасти…

Но больше всего он любил рисовать. Палочкой на гладком песке или ножиком на чистом льду. Вот чумы на берегу реки, вот склоненная фигура матери, вот отдыхающий олень, а там отец на лодке. Низко сидит лодка, значит, с хорошим уловом возвращается отец – будет рыба к обеду! Друзья рассматривали эти сиюминутные рисунки, удивлялись – как все у него похоже получается. Они не подозревали тогда, что именно это для Мотюмяку станет делом жизни.

Это потом, уже в Норильске, в школе-интернате, будет замечена его одаренность. Там же, в1955-м году, состоится его первая встреча с настоящим художником – Николаем Павловичем Лоем. Но учеба в Норильске продолжалась всего три года, оканчивал школу Мотюмяку уже в Волочанке. И там учительница английского языка и рисования Галина Сергеевна Забелкина немало способствовала развитию дарования мальчика, а затем и поступлению его в Красноярское художественное училище имени Сурикова.

Твердая рука и умение рисовать с натуры очень пригодились Мите в «суриковке». Учеба шла успешно. Иначе и быть не могло – ведь занятия были посвящены тому, что его интересовало больше всего на свете. А кроме занятий – выставки, музеи, встречи с художниками. Да еще пристальное внимание известного художника Владимира Ильича Мешкова, взявшегося опекать одаренного юношу. Казалось бы – учись, впитывай, нарабатывай опыт!

Но Митя на каникулах после первого курса приехал в оленеводческую бригаду и отправился кочевать с родными по тундре. А у соседей подросла к тому времени подружка его летних игр Тепто - Капелька в переводе с нганасанского. Ей исполнилось уже 17 лет, и стала она настоящей красавицей. Покочевал студент лето по тундре, да и не смог оторваться ни от родных просторов, ни от красавицы Тепто. На том и закончилась его учеба в училище.

Любимую Мотюмяку увел из чума ее отца, хоть тот был решительно против этого брака. Молодые зажили своей семьей, и уже через год, в 1962-м, у них родилась первая дочка – любимица отца – Вика.

Мотюмяку был пастухом, потом бригадиром оленеводов и продолжал рисовать, отправляя свои рисунки на выставки самодеятельных художников. Работы занимали призовые места, автор получал дипломы. Росла и семья Турдагиных. Еще одну дочь родила Тепто - Нина Тандюлеевна, а потом пошли сыновья-погодки. Семья жила скудно, тесно, но дружно. Мотюмяку очень любил своих детей, и они отвечали ему взаимностью. После каждой его отлучки (уезжал ли он на полдня на рыбалку, или на месяц в город) они встречали его радостным хором, облепляли его со всех сторон, стараясь покрепче прижаться, получить ответную ласку или поощрительный шлепок доброй отцовской руки…

А он, потискав ребятишек и раздав нехитрые подарки, брался за карандаш. Рисовал с натуры своих домашних, заносил в блокнот жанровые сценки. И дышал тундрой, подмечая ее состояние и настроение. Это можно было передать только хорошо владея ремеслом. Еще великий маринист Айвазовский говорил, что нельзя написать с натуры порыв ветра, блеск молнии и движение волны. Вот и в жизни тундры есть много такого, чего не напишешь с натуры. Пургу, например, или дыхание весны над заснеженной лайдой. На графических листах Мотюмяку пурга не только застилает глаза и принуждает оленей ложиться в снег, она воет и свистит, забивает дыхание и уносит голос. Легкие немногочисленные штрихи тушью на бумаге показывают всю страстную силу разыгравшейся северной стихии. Нганасанин становился настоящим певцом своей родины, своего оленьего края.

...Художественные успехи Турдагина были замечены Окружным управлением культуры и его пригласили на работу инструктором Красного Чума в поселок Пайтурма. Там уже было больше возможностей для совершенствования мастерства. Бумага и краски всегда под рукой, да еще и необходимость постоянно рисовать плакаты, афиши, стенгазеты…Это все, конечно же, не творчество, но верный шаг к нему.

Помогло развитию дара Мотюмяку и участие в работе творческой мастерской В. И. Мешкова, организованной в Красноярске для самодеятельных графиков-северян к 100-летию со дня рождения В.И. Ленина. Результатом занятий под руководством опытного наставника стала Краевая выставка самодеятельных художников, на которую Турдагин представил три работы. Профессионалы оценили их очень высоко, а Мотюмяку понял, как важна для начинающих направляющая рука мастера.

Поэтому, когда на Таймыре проходил Краевой фестиваль изобразительного искусства, на который были приглашены художники из Москвы, Ленинграда и союзных республик, Мотюмяку бросил все свои дела в тундре и приехал на фестиваль в Дудинку. Общение с художниками разных школ, мастер-классы, показы и обсуждения работ укрепили в молодом графике веру в свои силы. Он перешел на работу в Волочанскую сувенирную мастерскую. Там он разрабатывал эскизы сувениров с нганасанскими орнаментами, стремился к тому, чтобы выходили из рук мастериц не поделки, а настоящие произведения искусства.

Потом М.С. Турдагин работал художником в Окружном краеведческом музее, мастером сувенирного производства в Молодежном центре ОК ВЛКСМ, был консультантом по вопросам культуры малочисленных народов Таймыра в акционерном обществе «Регион», научным сотрудником в Музее освоения и развития Норильского промышленного района, а с 1995 года до конца жизни – мастером по декоративно-прикладному искусству в Окружном Центре народного творчества.

А перемежались все эти периодические должности уездами в тундру, погружением в родной мир. Многие удивлялись – зачем? Из города, из тепла, из цивилизации…Другие высказывали догадку – наверное, за вдохновением! А он отмахивался от объяснений, бросая коротко: «Я - человек тундры!». Тундра звала его, притягивала, рассказывала о своей жизни, давала ему сюжеты для картин.… Но не только это вырывало его из городской жизни.

Семье, в которой росли десять детей, нужен был кормилец. Мизерная зарплата работника культуры не могла обеспечить такую семью даже просто хлебом насущным. И Мотюмяку откладывал в сторону ватман и кисти, и шел уже не на тихую охоту, а на добычу оленей или рыбы. Он, конечно, и в тундре, отогревая дыханием пальцы, делал наброски для своих картин. Но как представить себе кисть в руке рыбака после многочасовой проверки сетей в ледяной воде? Или после длительной погони за «дикарем», его добычи и разделки…

Трудной была жизнь «Счастливого». Он разрывался между желанием полностью отдаться своему предназначению и необходимостью зарабатывать на хлеб. Ведь искусство очень редко выводит художников, даже гениальных, из нищеты. Но Мотюмяку не сдавался. Он продолжал создавать свои замечательные акварели, в которых стелился туман, мчались олени, грустили ожиданием чумы, выстраивались клином улетающие гуси…Он брал в руки тушь и перо, и на графических листах оживала история нганасанского народа – его народа – в легендах и преданиях…

Свое мастерство он выковал, практически, сам, хотя заслуженно считал своими учителями Мешкова и Лоя, Ряузова и Клеманова, а норильского художника Анатолия Шульжинского считал своим лучшим другом. Тот не однажды выручал Турдагина красками и бумагой, а главное, поддерживал его в минуты отчаяния морально.

Серьезным вдохновляющим стимулом были публикации в периодической печати. О самородке из тундры писали газеты «Советский Таймыр» и «Заполярная правда», «Красноярский рабочий» и «Правда», «Вечерняя Москва» и «Россия», журналы «Молодой коммунист», «Енисейский меридиан» и «Северные просторы».

Его называли настоящим поэтом, влюбленным в свою землю, художником от Бога, гражданином мира, гениальным мастером, талантливым, самобытным, народным, первым и великим нганасанским художником.…Все эти определения давались ему не авансом, он действительно таковым был. И не случайно в 1988-м году ему было присвоено звание Народного мастера России.

Работа в музеях подсказала ему интересную тему – родовые знаки. Он задумал целую серию графических листов, и те из них, которые он успел создать, являются ценным материалом для этнографов. Проиллюстрировал «Нганасанскую фольклорную хрестоматию», Словарь-разговорник «Язык нганасан», книгу «Происхождение нганасанского народа». И замыслов было еще не счесть…

- Они приходят из космоса, - признавался мастер. – Или из снов. Иногда долго не приходит решение – композиция не выстраивается, образ не получается. И вдруг во сне вижу – вот как надо сделать! А на бумагу все это перенести - дело техники…Может, и эти подсказки оттуда, - глаза Мотюмяку лукаво искрились, и он, запрокидывая голову, кивал на небо. – Хотя, я думаю, с космосом все-таки больше связь у женщин. От них все на земле произошло. И мы, художники, тоже.

- А вдохновляет меня дума, - уже серьезно говорил Мотюмяку Сочуптеевич. – Я думаю о моих далеких предках – как они жили? Почему поклонялись солнцу? Воде? Оленя считали священным животным - это понятно… Что думали о северном сиянии? О смене времен года? Беру нашу мифологию и вижу – там все мировоззрение, и вся жизнь моего маленького, но и великого народа…

В 1996-м году Таймырский Окружной Центр народного творчества совместно с Управлением культуры подготовили и выпустили художественный альбом «Мотюмяку Турдагин. Нганасанский художник». В альбом вошло более сотни иллюстраций, представляющих работы художника последнего десятилетия. Тундра во все времена года, во всех ее проявлениях предстает с акварелей Художника. И тундровой быт нганасан, их верования, их безграничное духовное богатство.

В том же году Мотюмяку Сочуптеевич Турдагин стал членом Союза художников Российской Федерации. А в день его 60-летия, 10 сентября 1999-го года ему был вручен Диплом Почетного гражданина Таймыра.

Он по-прежнему жил в Дудинке наездами, хотя ему уже была предоставлена в городе четырехкомнатная квартира.

- В городе жизнь не для меня,- говорил он. – Мне скучно там. Тесно глазам. В квартире душно. Там у меня земляки останавливаются, когда приезжают из Волочанки, из Усть-Авама. Погуляют – и домой. Дом для нас – тундра.

К концу жизни у Мотюмяку Сочуптеевича обострилась давняя болезнь глаз. Не различать цвета, не видеть линий – что может быть страшнее для художника? Частично вернула зрение художнику операция в Санкт-Петербургской клинике. И предстояла еще одна… Он очень на нее надеялся, выстраивал замыслы новых работ. Но слишком много сил ушло на борьбу с невзгодами, а болезнь окончательно их подточила. И 3-го августа 2002-го года сердце художника остановилось. Его похоронили на Дудинском кладбище. Каждый год, в день его кончины, у памятника замечательного нганасанского графика собираются земляки, чтобы отдать дань любви и уважения его светлой памяти.

До своего 63-летия М.С.Турдагин не дожил совсем немного. За свою недолгую творческую жизнь Народный мастер России, первый из нганасан член Союза художников Российской Федерации, Почетный гражданин Таймыра создал сотни рисунков тушью и карандашом, линогравюр и тонких непревзойденных акварелей. Его картины экспонируются в музеях Дудинки и Норильска, Красноярска и Москвы, в Канаде, Франции и Германии. Они продолжают жизнь выдающегося таймырского Художника, рассказывая о его любимой тундре и о древнем народе «Ня».

Валентина Заварзина

член Союза журналистов РФ.

Статьи, опубликованные на сайте в 2009 году:
Статьи других лет:
Чтобы закрыть, кликните или коснитесь экрана
Чтобы закрыть, кликните или коснитесь экрана